Шура:
- Людмила Прокофьевна. Я не люблю ябедничать, но Новосельцев отказывается брать повестку. А все уже взяли. Даже Бубликов.
Калугина:
- Бубликова же убили под Бахмутом?
Шура:
- Живой. В морге с другим Бубликовым перепутали. Из Вагнера. Так что мне делать с Новосельцевым?
- Сейчас разберусь. Вера, вызовите ко мне Новосельцева.
В кабинет директора входит Новосельцев. Видит там Шуру.
- Я отказываюсь идти на фронт. Я отец-одиночка. У меня мальчик и еще мальчик.
Шура:
- А по закону отсрочка положена только тем, у кого трое детей!
Калугина:
- Шура, выйдите. Нам надо поговорить с Новосельцевым тет на тет.
Шура выходит, бурчит при этом:
- Все мужики как мужики. Один этот пацифист несчастный.
Калугина:
- Анатолий Ефремович, поверьте, я разделяю ваши убеждения. И тоже против войны. Но мой заместитель. Самохвалов. Ваш друг, кстати.
Новосельцев:
- Уже не друг. После 24 февраля мы с ним не разговариваем. Я даже отдал ему долг.
Калугина:
- Самохвалов прислан, чтобы докладывать наверх...
Новосельцев:
- Стучать. Он уже намекнул вашей секретарше, чтобы та все фиксировала.
Калугина:
- Что вы. Верочка на это не способна. Она настоящая демократка. Ходила на митинги. Но что же нам делать? А давайте, закрутим с вами роман!
Новосельцев:
- Служебный роман? И как же он нам поможет?
Калугина:
- А мы родим еще одного мальчика. И по закону у вас будет отсрочка от мобилизации.
Новосельцев:
- Здорово. Но нам сначала надо поближе познакомиться. Вы любите собирать грибы?
Калугина:
- Ах, оставьте это для мирного времени. Верочка, никого ко мне не впускать в течение часа!
* * *
Приемная кабинета Калугиной. Входит Самохвалов.
- Что, Людмила Прокофьевна занята?
Верочка:
- Да. Спасет Анатолия Ефремовича от мобилизации.
Самохвалов:
- Ох уж эти мне либералы. Шел бы, повоевал, получил легкую контузию, вернулся героем.
Верочка:
- Сами-то чего не идете?
Самохвалов:
- У меня бронь. К тому же кто же должен развлекать дам в тылу.
Верочка тихо фыркает:
- То же мне развлекатель нашелся.
В приемную забегает Шура.
- Вы на окопные свечи сдавали? Ах, да. Сдавали.
Убегает по коридору. Слышно как кричит там:
- Товарищи, не убегайте. По 50 рублей на свечи и по 100 на маскировочные сети.
Из кабинета выходит Новосельцев. Видит Самохвалова и останавливается.
Верочка:
- Выходите, Анатолий Ефремович, не бойтесь. Здесь вас никто не тронет. Здесь моя территория.
Самохвалов:
- Ну, здравствуй, Толя.
Новосельцев:
- Ты предал нашу студенческую дружбу. Наши идеалы.
В приемную вбегает Ольга Рыжова:
- Мальчики, у меня только что мужа убили.
Самохвалов:
- Не печалься, Оля. У нас есть целая и взвешанная программа компенсаций.
Верочка:
- Как вы можете!
Обнимает плачущую Рыжову. Новосельцев растерянно протирает очки:
- Я же ему говорил...
В приемную вбегает Шура:
- Вы на ПВО сдавали? С каждого по 500 рублей.
Рыжова достает из сумочки кошелек.
Новосельцев:
- Оля, сдай за меня. С получки отдам.
Верочка:
- А я не буду сдавать. Пусть разбомбят тут все.
Самохвалов:
- Товарищи, все предыдущие восемь лет мы были некоторой растеренности, но сейчас пришла пора сплотиться. Встанем все как один на защиту...
Из кабинета выходит Калугина.
- Юрий Петрович, заткнитесь.
Берет со стола графин и выливает из него воду на Самохвалова.
Верочка смеется.
- Ой как вы его. Так здорово.
Самохвалов:
- Вот вы, Людмила Прокофьевна, сейчас меня облили. И правильно сделали.
Новосельцев тихо:
- Далеко пойдешь.
Калугина:
- Товарищи. Мы только что с Анатолием Ефремовичем стали мужем и женой. У нас с ним был недолгий служебный роман.
Верочка про себя:
- Ну хоть кто-то с мужиком будет.
Объявление по громкой связи.
"Воздушная тревога, воздушная тревога".
Все в растеренности смотрят на динамик не понимая что делать.
Вбегает Шура:
- Товарищи, абонементы в бомбоубежище. Недорого. Всего по одной тысяче.
Занавес.
! Орфография и стилистика автора сохранены
