На последний пост о берлинской тюрьме я оставил самое сложное. То, относительно чего у меня нет однозначного мнения.
Последним в ряду современных вполне корпусов тюрьмы Тегель (все они западно-берлинской постройки 1980-х гг.) стоит корпус, настолько похожий на современную гостиницу так примерно 4 звезды, что глаза чуть ли не автоматически пытаются разглядеть стену периметра, отделяющую его от тюремной территории. Но нет, периметр озватывает и этот корпус, он внутри. Совсем современное здание (как потом выяснили – 2014 г. постройки) с огромными окнами без следов решеток, на выделенной аккуратной оградкой территории. "Это корпус превентивного заключения, - говорит начальник тюрьмы. - Что это такое? Это особенность немецкого законодательства, я вам о ней подробно расскажу".
Я архитектор по профессии и сразу же вижу, что помещения в этом корпусе большие: при стандартной для коридорной системы толщине здания, шаг поперечных перегородок очень большой – больше, чем в наших панельных домах, даже самых современных. А значит, и помещения внутри немаленькие.
Так оно и оказывается: каждое помещение – это 20 кв.м плюс полный санузел с душем. Для кого и для чего – оно ведь внутри охраняемого периметра с колючкой-егозой и камерами наблюдения?
Как выясняется, в немецком законодательстве есть, действительно, особенность, применяемая к рецидивистам, то есть к тем, кто уже не первый (насколько я понял – далеко не первый) раз нарушают закон. Она позволяет суду помимо вынесения срока отбывания наказания в тюрьме (а он может быть сам по себе и не очень большим: например, за не первую уже кражу) вынести согласно Статье 66 Германского Уголовного кодекса (StGB) решение о дополнительном "превентивном заключении", посчитав, что осужденный "представляет опасность для общества". В этом случае заключенный, отбывший свой срок "до звонка", не выходит на свободу, а перемещается в этот самый корпус для отбытия "превентивного", по смыслу – предохраняющего общество – заключения. На неопределенный срок. Пока не будет сочтено, что риск рецидива, т.е. повторного совершения преступления, невелик.
Насколько я сумел понять, закон о "превентивном заключении" проходил не гладко. Потребовалось решение Федерального Конституционного Суда от 4 мая 2011 г., который посчитал превентивное заключение непротиворечащим Основному Закону, но ввел очень жесткие правила его применения. Опять же насколько я понял, ЕСПЧ высказывал, мягко говоря, сомнения относительно законности такой меры и, как минимум, настаивал на том, чтобы условия ее применения были максимально щадящими. В итоге, 1 июня 2013 г. был принят Акт о превентивном заключении земли Берлин (Sicherungsverwahrungsvollzugsgesetz – именно так, я не издеваюсь).
Дальше я, пожалуй, процитирую текст буклета о берлинских тюрьмах:
"Подход к применению превентивного заключения в Берлине основывается на следующих принципах:
1. Режимные меры, исходящие из современных научных рекомендаций, максимально интенсивные, и максимально индивидуализированные для каждой личности;
2. Деятельность, мотивирующая к освобождению;
3. Адаптация дисциплинарных ограничений к условиям жизни на свободе в тех пределах, в которых они не вступают в противоречие с установленными мерами безопасности;
4. Организация системы заключения таким образом, чтобы она существенно отличалась от условий обычного тюремного заключения;
5. Сфокусированность на освобождении, достигаемая опытом регулярных выходов на свободу в сопровождении надзирающего сотрудника, самостоятельных дневных выходов на свободу без сопровождения, основанных на объективной, реалистичной оценке рисков, а также применением развивающих программ, подготавливающих человека к освобождению".
В этот корпус нас не пригласили. Думаю, все из-за тех же соображений уважения приватности, о которых я уже говорил, только в этом случае, помноженным как минимум вдвое. Поэтому я могу опираться только на то, что нам рассказали и на материалы буклета.
Каждый сиделец в нем имеет номер (камерой его назвать трудно) в 20 кв.м с полным санузлом, т.е. с личным душем. Всего таких "номеров" 60, из них на сегодня заняты 37 – похоже, что слова об исключительно жестких правилах применения такой меры – не пустой звук. Находящиеся в превентивном заключении гораздо свободнее обычных заключенных ("срочников") в самостоятельном определении своего режима дня (насколько – не знаю), они могут свободно передвигаться по корпусу и локалке в течение всего дня, могут сами готовить себе еду (опять же не могу сказать, в общей ли кухне или в каждом номере есть нечто вроде кухни-ниши). Обязаны ли они работать – тоже не могу сказать.
Раз в год комиссия тюрьмы Тегель персонально по каждому решает, готов ли он к освобождению (то есть велик или нет риск рецидива); раз в два года проводится независимая психологическая комиссия.
Но в принципе, человек может сидеть в превентивном заключении бессрочно. И в этом проблема.
Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что перенести практику "превентивного заключения" в наши реалии – это будет катастрофа: лишний и очень мощный повод для издевательств над заключенными, коррупции, словом, всего букета прелестей нашей и без того безумной тюремной системы.
Я вообще не уверен, что такое правильно. Я всё понимаю: общество хочет оградить себя от тех, кто имеет стойкую склонность к противозаконному поведению. Но человек отбыл наказание – не уверен, что превращать его в бессрочное или даже в заключение с неопределенным сроком общество имеет право. Я бы скорее согласился с существенным увеличением срока при рецидиве, но определенного конечного срока. Тем более, что такая опция как УДО – условно-досрочное освобождение – в немецких тюрьмах тоже есть. "Тоже" - даже не совсем точное определение: насколько я смог понять, работает эта опция не в пример лучше, чем у нас. А вот не ставить верхней планки заключению… Не знаю.
Всё, на чем этот институт может держаться – и на чем он, как очевидно, держится в Германии – это на безусловном авторитете тюремных властей и на столь же безусловном доверии к ним общества.
Мы ходили по тюрьме Тегель целый день. Видели, как держатся сотрудники тюрьмы, как они общаются с заключенными и как заключенные общаются с ними – первое, что бросается в глаза – это спокойное достоинство всех сотрудников, что мы видели. Ничего даже отдаленно напоминающее ту смесь животного страха и опьяняющей безнаказанности, которая несмываемой печатью лежит на тюремщиках в России. Практически на всех, на приличных и на совсем оголтелых и отмороженных. Здесь сотрудники сами ощущают себя уважаемыми людьми, делающими уважаемую обществом работу. Не случайно в тюремной системе Берлина почти нет свободных вакансий. Это в посёлке при мордовской зоне некуда податься, кроме как в вертухаи – здесь огромный город. А вакансий в тюрьме почти нет. Хотя кастинг очень строгий.
Уважаемая обществом профессия. Люди, которым общество доверяет.
Но даже с такими людьми, которым дано право решать, я не уверен, что превентивное заключение – правильный путь.
Может быть потому, что привык ждать "звонка". Как все в России. До-сиденты, сиденты и от-сиденты.
P.S. На схеме тюрьмы Тегель корпус превентивного заключения помечен литерами SV (самый верхний).
! Орфография и стилистика автора сохранены
