Художницу из Питера Сашу Скочиленко приговорили к семи годам колонии. Сроки за гражданскую позицию теперь раздают, как иноагентские плашки. Как штрафы за превышение скорости.
Хитрая, расчетливая и беспринципная девушка Саша совершила особо тяжкое преступление: заменила ценники в магазине "Перекресток" на антивоенные наклейки с информацией об убитых в Мариуполе. Ей 33 года, у нее порок сердца, киста в яичнике и биполярное расстройство.
Следствие (кто этот отважный майор?) сочло, что Скочиленко создавала "негативный образ СВО". Никто ей не объяснил, что надо было создавать позитивный и брать пример с Владимира Путина. На той неделе стало известно, что в апреле он помиловал убийцу, которому дали 17 лет за жестокое убийство студентки Веры Пехтелевой. Владислав Канюс ее изнасиловал, а потом задушил шнуром от утюга. И вот спустя 1 годик отсидки, как нам сообщил кремлевский пресс-сек Песков, Канюс "искупил свою вину" ратным подвигом…
Это все, что нужно знать об образе государства, претендующего на роль носителя духовности ценностей. Что на это скажет Песков? Закон един для всех? Мы не вмешиваемся в решения судов? Да уже давно без разницы. Так теперь работает этот госаппарат.
Зло выглядит банально. 76-летняя старуха, по заявлению которой возбудили уголовку (!), рассказала, что не жалеет о поступке и не сочувствует девушке. Наоборот, гордится собой. Хотя, признается, строговато получилось: "За бумажки можно было бы, конечно, поменьше... Выпороли и отпустили".
По одной легенде, когда чешского проповедника 15 века Яна Гуса, выступавшего против церкви, сжигали на костре, как еретика, одна старуха подошла к огню и подбросила хвороста. На что Ян Гус якобы воскликнул "Святая простота!".
В России теперь есть более свежая иллюстрация к средневековой байке. Зло безобидно, ему уступят место в метро, на Сбер придет пенсия 15 тыщ, внуку купит трансформера. А в марте зло пойдет и кинет бюллетень за Путина. А летом опять напишет донос - от нечего делать, ну и чтоб порядок был. Потом на дачу с рассадой, потом в церковь - свечку за упокой Николавны, и снова домой - "Привет, Андрей!" и "Воскресный вечер".
! Орфография и стилистика автора сохранены
